Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Перри, пожалуйста, будь осторожен! Смотри, как бы самомуне сесть в лужу. Полиция, безусловно, захочет узнать, с какой это стати тыотправился к младшему, взял у него револьвер, сделал из него выстрел, потомотвез оружие Стефани Фолкнер и оставил там, где полиция просто не могла его незаметить.

– Я все прекрасно понимаю, Пол, но тебе не известно то, чтознаю я. Приступай скорее к делу. Мне как воздух нужна твоя информация.

Дрейк кивнул в знак согласия и вышел. Мейсон некоторое времяеще продолжал расхаживать по комнате, потом повернулся к Делле.

– Здесь может быть только одно решение, Делла.

– Какое?

– По-видимому, у Гарвина-старшего был ключ от конторымладшего. Поскольку ему было известно, что у сына в конторе хранится револьвер,а на руках у первого оказалось орудие убийства, то он отправился к нему иподменил револьвер, положив в стол перезаряженный. Полиции не пришло бы вголову искать его там. Потом он взял револьвер сына, сделал из него одинвыстрел и отвез Стефани это оружие, полагая, что полиция обнаружит револьвер удевушки и, заметив отсутствие в нем одного патрона, наверняка решит, чтоСтефани убила Кассельмана, но вскоре им пришлось бы отказаться от этой версии,поскольку этот револьвер не фигурировал в преступлении. Вот почему старший такнастаивал, чтобы я сделал все для защиты Стефани.

– Что же получилось? – спросила Делла.

– А то, что я, сам того не подозревая, свел к нулю все егоусилия, – ответил Мейсон. – Я был уверен, что полиция станет допрашиватьСтефани и установит, что Гарвин-старший передал ей револьвер, и тут мне пришлав голову идея подстроить все так, чтобы младший тоже дал ей револьвер. Мне былоясно, что, если полиция найдет одно оружие, она вряд ли станет искать второе.Полиция, зная, что Гарвин-старший передал Стефани оружие, потребует предъявитьорудие убийства, а она могла отдать им револьвер младшего, и все бы страшнозапуталось. И вот, как часто бывает в действительности, моя блестящая идеяобернулась против меня самого. Я собственными руками вручил Стефани тотревольвер, который, по замыслу Гарвина-старшего, не должен был попасть кСтефани.

– Что же теперь будет?

– Черт возьми, откуда я знаю! Полиция, конечно, не сможетобвинить меня в сокрытии улик, поскольку я раскопал то оружие, которое имнужно, и отдал его той, кого они заподозрили в первую очередь. В данный моментменя меньше всего беспокоит, что будет со мной, важнее то, в каком положенииокажутся мои клиенты.

– Все-таки кто стрелял в Джорджа Кассельмана?

– Это вопрос вопросов. Спроси что-нибудь полегче, Делла.Полиция теперь подозревает жену Гарвина-младшего, возможно, даже его самого.Там мне не очень-то доверяют и, безусловно, сочтут, что я постаралсяобезопасить младшего и его жену, взвалив всю вину на Стефани Фолкнер.Представляю, как разозлились младший с супругой. Они подумают, что я специальноявился к младшему, имея с собой орудие убийства, попросил Гарвина-младшегоотдать мне его револьвер, потом с ловкостью шулера подменил револьвер,выстрелил как бы случайно и ухитрился вместо револьвера младшего всучитьСтефани оружие, из которого застрелили Кассельмана. Таким образом, младшийпопался в расставленную мной ловушку и согласился на то, чтобы у Стефаниостался якобы его револьвер, а на самом деле револьвер убийцы. Представляю, какбудет костить меня Гарвин-старший после того, как прочтет утренние газеты.

– А как же полиция?

– Полиция, естественно, считает, что я поступил так, чтобывсе запутать. Они постараются доказать, что у меня в руках побывало орудиеубийства. А после этого неприятности, и крупные неприятности, мне обеспечены.

– Разве они могут доказать, что этот револьвер – орудиеубийства?

– Теперь – да.

– Каким образом?

– С помощью той пули, которая поцарапала столГарвина-младшего. Не будь ее, им чертовски трудно было бы доказать, что явообще располагал орудием убийства. А теперь, имея эту злосчастную пулю, онилегко докажут, что она была выпущена из того же револьвера, из которогосовершено убийство. Не забудь также, что я был в тот вечер у Кассельмана.Вполне возможно, что окружной прокурор додумается обвинить в убийстве меня.

– Как я поняла, если бы не пуля, попавшая в стол, полиция несмогла бы доказать, что вы держали в руках орудие убийства? – спросила Делла.

– Они сделали бы это косвенным путем, и только, – ответилМейсон.

– Шеф, а если подключить Пола? Вдруг полиция спохватитсяпоздно, а пули нет?..

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Не пойдет?

– Не пойдет, потому что у Пола – лицензия. Острые ситуациине для него – мигом лишится лицензии.

Делла Стрит замолчала, о чем-то размышляя, потом спросила:

– Куда попала пуля, шеф?

– Я стрелял в стол под углом, надеясь, что пуля попадет встену.

– И она туда попала?

– Думаю, что да.

– Но для чего вы все-таки выстрелили?

– Для того, чтобы в револьвере, который полиция обнаружит вквартире Стефани Фолкнер, не хватало одного патрона. Полиция стала бы искатьоружие с одним отстрелянным патроном, нашла бы его там и успокоилась.

– Что же делать? – спросила Делла.

– В данный момент, – ответил рассудительный адвокат, –ничего. Нам остается только сидеть и ждать.

– Это труднее всего, – вздохнула Делла. – Боюсь, что у меняначинают сдавать нервы. Пожалуй, пойду и выпью что-нибудь от головы. Я вернусьчерез пару минут.

– В чем дело? – резко спросил Мейсон. Она отвела взгляд.

– Что-то не спалось сегодня. Все время думала о СтефаниФолкнер и Гарвине-младшем. Сама не пойму, что со мной, может…

– Ты переутомилась, Делла, – перебил ее Мейсон. – Тывзваливаешь на себя слишком много. Так дальше не может продолжаться. Ведь натебе «висят» стенографистки, посетители, почта… потом еще ты помогаешь мневести все дела.

– Я тоже считаю, что причина в переутомлении, – согласиласьона. – Хотя раньше это меня так не волновало. Только вот этой ночью… Я простоглаз не сомкнула. Наверное, я слишком романтичная натура. Лежала и думала оСтефани… Как она берет газету и узнает, что Гарвин-младший женится, даже несообщив ей… Правда, в конце концов мне удалось заснуть, но вскоре я проснуласьвся в слезах и больше уже не могла спать…

– Делла, все. Хватит! – резко оборвал ее Мейсон. – Убирайсяотсюда. Сядь в машину и поезжай домой. Прими снотворное, засни и забудь обовсем на свете. Появится что-нибудь срочное, я позвоню. Впрочем, все главныесобытия должны развернуться завтра, а сегодня полиция не готова к решительнымдействиям – там пока сплошная неразбериха.